Утащила мужа на съём. А потом “заставила” квартиру разменять. Ипотеку взяли. И теперь, если Юля приезжает к нам, то приезжает она в гости, а не к себе домой.

С чего всё началось.

Мы с Богданом встречались несколько месяцев. Я не особо вникала, кем он работает, сколько зарабатывает, где живёт. На тот момент мне было по барабану, просто хотелось постоянно находиться рядом с этим человеком.

О квартире, в которой на тот момент жил Богдан, я знала одно: не съёмная, но и не совсем собственная. Странно, но расспрашивать не стала.

Чем дольше мы с Богданом общались, тем чаще я оставалась у него ночевать. И как-то так получилось, что я стала у него жить.

Однажды Богдан предупредил, что в гости приедет его сестра Юля. Студентка, живёт с родителями, едет просто, чтобы повидаться.

Я решила не накрывать стол со всякими оливье и холодцами, а закала роллы и пиццу. Из напитков — кола, холодный чай. Ещё торт купила и немного сладостей.

Юля приехала. Мы посидели, поели, пообщались. Смотрю на время — ближе к одиннадцати вечера. Спросила у неё:

— Юля, а ты домой или у нас останешься?

Без намёка спросила. Просто узнать, надо ли стелить гостевой диван.

— Я дома. Захочу — останусь. Захочу — уеду, — с гонором ответила она.

В тот вечер я узнала, что квартира принадлежит Богдану и Юле поровну, наследство от бабушки. И как потом позже выяснилось, Юлю её родители прислали посмотреть на меня. От кого-то, видимо, узнали, что Богдан живёт не один.

В тот вечер она уехала. Но стала приезжать через день. Чаще, когда Богдана не было дома. Она строила из себя хозяйку, диктовала мне, как надо себя вести у неё в квартире. Мне это надоело. Я поговорила с Богданом, сказала ему, что найду квартиру и съеду. Богдан уехал со мной.

Подключились родители Богдана и Юли. Они потребовали, чтобы Богдан продолжил полностью оплачивать коммуналку за квартиру, ведь Юля не может платить свою половину, так как учится. А сдавать они её не хотели, чтобы чужие люди ремонт не убили.

Богдан стал платить. Платил он ровно до того момента, пока не съездил за показаниями счётчиков и не увидел в квартире следы знатной пирушки. Он спросил моего мнения:

— Может, разменяться и своё купить?

Я его поддержала. Зато родители и Юля всячески пытались отговорить Богдана: вот, Юля окончит институт, будут они вместе жить, он ей поможет на первых порах, зачем продавать?

Мы расписались. Мои родители дали нам двести тысяч, ещё у меня было в заначке около сотни. Квартиру продали за два с половиной миллиона, из этих денег Богдану дали миллион, ведь он заработает и купит себе что-нибудь, а сестре нужна студия.

Мы платим ипотеку, работаем, живём, не ругаемся. По факту, решение о размене Богдан принял сам. Но вся его родня ополчилась именно на меня: я, значит, охотница на квадратные метры, рожу ребёнка, дождусь окончания выплаты ипотеки и выкину Богдана на улицу.

По сути, все только выиграли: у Юли своя студия, мы живём отдельно, сами себе хозяева. Родители могут быть спокойны, у детей есть жильё.

Возможно, родители никак не могут понять, что Богдан — не нянька, а Юля— взрослая женщина. Богдан должен заботиться о своей семье, а не о великовозрастной сестре.

Юля иногда приезжает к нам в гости. Ведёт себя скромно, но всё постоянно аккуратно выспрашивает и разнюхивает. Я так думаю, что она — засланный казачок. Кто знает их родителей, может они решили, что я пропущу пункт с рождением ребёнка и сразу дам Богдану пинка? Ненормальные люди. Записано со слов Татьяны К.